Помнится, один джентльмен, весьма напыщенный англичанин, в тот момент, когда с его другом случилось нечто подобное, сказал: «Что ж, случается дерьмо». Один автор в своем произведении отзывался об этом много мягче, он называл такое «выбором меньшего зла». Чертовски интересно, если бы где-то в закромах твоей души у тебя брали интервью, ну, не для какого-то там издания, а просто так, и спросили: «А что вы сейчас чувствуете?», что бы ты ответил? Врать некому, только себе. И все же весьма забавно, что так все получается, забавней сейчас только твоя грузная и неуверенная походка, словно ты научился ходить лишь минуту назад. И что это за отрешенность во взгляде? Она тебе не идет. Хотя, чего еще можно ожидать в такой ситуации?
Так ли трудно в действительности-то убить своего друга? Или, точнее будет сказать – лучшего друга? Впрочем, так ли важно, лучший он или нет? Уже сам по себе помысел убийства кажется чем-то диким, а уж если дело касается друга или просто приятеля – совсем уж немыслимым действом. А если выбирать не приходится? Если, так или иначе, ты должен это сделать? Прям таки сюжет для какой-нибудь дешевой драмы, не правда ли?
Да уж, кто бы мог подумать, что лидером Баксов окажется Микадо? Такое могло прийти в голову разве что шизофренику или человеку с большой, но нездоровой фантазией. Видел бы ты свое выражение лица в тот момент, когда узнал об этом — эдакое оцепенение, будто за концом света из первых рядов наблюдаешь. Того неуклюжего амбала под два метра ростом мало интересовало, поверишь ты его словам или нет, если точнее – вообще не интересовало, тогда он ведь еще не сказал главного, того, что ему и нужно было от тебя.
Ты всегда был сообразительным малым, Кида, повторять дважды не пришлось. Да и расклад-то был предельно прост: либо ты грохнешь Микадо, либо Желтые Платки грохнут твою любимую сестренку, которая лежит в больнице. День преподносит сюрпризы уже с самого утра, а ведь мама всего лишь попросила тебя сходить в магазин за продуктами, какими именно – ты сейчас уже и не вспомнишь. Хотя нет, что же там было? Вроде как молоко и что-то еще, да, верно. И кто б знал, что не так далеко от твоего дома со всей ответственностью и доблестью тебя будут поджидать дружинники из этой обнаглевшей в последнее время банды Желтых Платков. Столь же безвкусные манеры, сколь и нарочито важный, напыщенный вид. О них впору снимать программу, которая вошла бы в цикл телепередач о животных, «Желтые Платки в естественной среде обитания»… А что, мне нравится! Несколько верзил, зажимающих в переулке какую-нибудь малолетку, шарящих у нее в сумке и по карманам, и приятный женский голос на фоне: «А сейчас вы видите, как представители этого вида добывают пропитание». Или пьянка в какой-нибудь затхлой квартирке, и все тот же голос под аккомпанемент звучного отрыгивания: «Перед вами удивительные кадры, на которых вы можете наблюдать отдых Желтых Платков».
Слухами земля полнится, но вряд ли это тот случай, рядовым слухам, с которыми носятся рядовые пустозвоны, уже никто не верит, а если дело касается столь щепетильного вопроса, то информацию, безусловно, нужно проверять. Так или иначе, хоть и с опаской, но можно верить в то, что лидер Баксов все же Микадо, и им он мешает, как, впрочем, и вся его организация. Но даже если это чушь и вымысел чистой воды, сейчас-то какая разница. Лидер он или нет – он должен быть мертв. Сегодня. От твоей руки, Масаоми Кида.
Убить друга и спасти сестру. Убить сестру, отсрочив смерть друга, ведь если он мешает Желтым Платкам – они так или иначе до него доберутся, еще и своей шеей рискуешь. И что здесь благородней? Хотя, о каком благородстве может идти речь, если в обоих случаях на твоих руках будет чужая кровь? Значит, вопрос лишь в том, кто тебе ближе… Ответ очевиден, не так ли?
Куда ты идешь? Весь такой нахмуренный и мрачный. Неужто все же решил сходить в магазин за продуктами? Шикарно, просто шикарно. Я так и вижу это:
— Какие у тебя планы на сегодня?
— Мне нужно сходить в магазин, затем убить лучшего друга.
— Хм, а может, сперва убить лучшего друга, а затем сходить в магазин?
— Пожалуй, нет, мне мой вариант нравится больше.
— Ты уверен?
— Да, вполне.
Ха, какая ирония. Уж не знаю, куда ты там путь держишь сейчас, но больше всего на свете тебе наверняка не хочется встретить кого-нибудь из знакомых. Тебе нужно побыть одному, обдумать все — наедине с самим собой мысли не настолько хаотично вертятся. Или же на заполненных улицах Токио ты сейчас чувствуешь себя одиноким, словно труп в гробу? Ох, что-то все о трупах, да о трупах, какой-то траурный денек.
Ну, в серьезности их намерений ты, в общем-то, не сомневаешься. Может быть третий выход, конечно, ты защитишь сестру, или обратишься за помощью; тебе помогут, но это лишь усугубит ситуацию. Микадо, даже предупреди ты его, он все равно окажется там, где должен оказаться – под землей, и, вероятно, за ним последуешь и ты, и твоя сестра. Рано или поздно это случится. Неутешительно, что уж тут скажешь.
Итак, за продуктами ты не пошел, сел на лавочку и сидишь, сверля взглядом асфальт и нервно перебирая пальцами. Обдумываешь, как удачней это сделать, совершить то, что потом, как тебе кажется, не простишь себе уже никогда. Хорошо, что ты смотришь в пол — так люди не замечают твоих нервно расширяющихся ноздрей, прям как у быка. Какие варианты? Удушить его? А сил хватит? А если пнет под дых и отбежит, как ты ему объяснишь это? Вариант с шуткой не прокатит, да и снова душить придется. Камнем по голове огреть, что тоже не вариант. О, можно ножом, быстро, но ненадежно, может выжить, значит бить надо в сердце или куда-нибудь в глаз по самую рукоятку. Неплохо, да? Правда, чтобы грудину пробить – надо постараться. Но все это не то – орать будет. Вдобавок, можешь в крови измазаться, по улице не пройтись потом, да и нож негде взять, не домой же возвращаться за кухонным. Денег на него тоже нет, не тратить же те, которые мама дала на продукты, а то кроме убийства еще придется выслушивать лекцию дома. А занимать у знакомых на покупку ножа для убийства – это уж совсем чудно. Чертов Микадо, лучше б ты сам помер. Тяжело школьнику быть маньяком.
Неоригинально, но действенно, молодец, Кида, столкнуть с крыши – как раз то, что нужно в твоем случае. У тебя уже есть на примете одно такое местечко, позовешь прогуляться по крыше, да, он будет сомневаться, ты же его знаешь, неуверенный скромник, даже девчонки в таких ситуациях зачастую ведут себя посмелее. Но ты его уговоришь, без сомнений. А толкать будешь в спину или в грудь? Да так ли важно, можно и по ходу дела разобраться.
Тот дедок, который сидел с тобой на одной лавочке, не выдержал бы еще и пары минут твоего нервного ритмичного постукивания стопой по земле и, вероятно, сделал бы тебе замечание. В таком случае, хорошо, что ты уже уходишь, иначе от нервов и на деда бросился бы, одним трупом на сегодня было бы больше.
Оу, походка стала уверенней, на тебя приятней смотреть. Вот уже и показалась там многоэтажка, которая станет трамплином для твоего друга. Заходишь в лифт и нажимаешь на кнопку последнего этажа. Что с тобой? Ты снова впился взглядом в одну точку. Выходишь из лифта, проверяешь дверь на крышу – не заперто, как и всегда. Пятнадцатый этаж, люди кажутся насекомыми, а до солнца рукой подать. Подходишь к самому краю; кажется, что сам ветер шепчет, уговаривая сброситься, сегодня голову не посещают романтические мысли, а лучи солнца нисколько не вдохновляют. Как ни банально, но хочется поверить в то, что это сон.
Отсюда ты сегодня столкнешь Микадо, ему даже в чем-то повезло умереть не старым, морщинистым, ссохшимся доходягой, а полным сил, красивым юношей. Хотя, что от него останется, нельзя будет назвать красивым и полным сил… ну, зато юношей – уж точно.
«Так трусами нас делает сомненье» — так говаривал Гамлет. Не сомневайся, Кида, иначе станешь трусом. Ты должен осознавать, что не убиваешь, а спасаешь, так будет легче. И подумай, так ли дорог тебе Микадо? Это не оговорка, такой ли уж он друг? Разве не было ни одного момента, когда ты бы не пожалел, что этот тихоня вертится возле тебя? Безусловно, на фоне этого скромняги ты смотришься еще более харизматичным и ярким человеком. Над Микадо можно остроумно подшутить, выставить его дураком, и все ради шалости, ради того, чтобы еще сильнее ощутить, что ты выше его, словно он карлик, а ты великан. Смотреть сверху вниз на людей так приятно, я прав? Конечно, прав. Дружить с «серой мышью» приятно, рядом с таким человеком кажешься более интересным, это великолепный источник для поднятия самооценки. И каждая «серая мышь» мечтает занять место лидера в дружбе. Ты все это прекрасно знаешь, Кида. И ровно также тебе нравится чувствовать себя лидером, сколь и регулярно напоминать Микадо, кто из вас «серая мышь».
Но все это чуть более прозаично, ведь тихоня Микадо нередко утирал тебе нос и заставлял завидовать. Все началось еще с детства, когда исключительно из-за имени ему уделялось порой излишнее, на твой взгляд, внимание, а имя-то у него звучное. Из недавнего еще можно вспомнить его увлечение Сонохарой Анри. Эта грудастая брюнетка не раз с какой-то истинно кошачьей грацией вертелась на твоем члене в твоих снах, ты с топографической точностью запомнил каждый изгиб и округлость ее тела, представить эту девицу без одежды теперь и вовсе не составляло труда. И каждое утро, словно обязательный атрибут ее ночного визита в твое сознание, ты обнаруживал свои трусы запачканными. И, уступив ее Микадо, ты получил в свое распоряжение огромный простор для подколов и несерьезных издевательств над твоим приятелем, только не нужно говорить, что тебе не доставляет удовольствия ставить его в неловкие положения, высмеивать и так по-дружески унижать перед Анри. Конечно, доставляет. И ты предпочел это удовольствие борьбе за Сонохару, ведь знал, что даже добейся ее, в постели она будет скорее бревном, чем отголоском из снов. Возможно, утрирую, но, в сущности, это так.
Теперь выясняется, что Микадо – лидер Баксов. Этот жалкий недомерок, если не наврали, неслабо тебя обскакал. Разве не обидно? Хоть сколько-нибудь? Здесь, на месте будущего убийства, перед самим собой-то можно быть откровенным, разве не завидно? А весь этот сентиментальный человеческий хлам в виде: «он мой друг, я должен радоваться за него» стоит оставить кому-нибудь другому.
Что ж, не самые, как выясняется, дружеские чувства тебя наполняют. Стараешься об этом не думать лишний раз, не забивать голову, а самолюбие-то грызет. К черту эту дружбу. Зачем она? Задумайся, вспомни все это, думай только об этом, мерзкий червяк с громким именем, неужто хочешь быть на его фоне «серой мышью»? Или ты уже ей стал? Неприятно, да? Нагнетай в себе это, отрекись к черту от этой дружбы, она тебе не нужна. А сегодня превратишь это в пыль. Не забывай об этом ни на секунду, и тогда не ты толкнешь Микадо, а твоя зависть и ущемленное самолюбие.
И теперь, ответь снова на вопрос: кто тебе дороже, сестра или это насекомое?.. Молодец, Кида.
Чувствуешь себя готовым? По крайней мере, сейчас совершить это будет гораздо проще. Лифт вниз, дверь и вот, снова прохожие, сливающиеся в серый фон повседневности, снова витрины магазинов, огромные вывески и сутолока.
Нашел место побезлюдней, облокотившись о стену здания, стоишь и не решаешься набрать номер. Что сказать? Как вернуть подрагивающему голосу уверенность? Звони уже, а то из вспотевшей и дрожащей ладони этот чертов телефон скоро выпадет. Приглашать человека, чтобы убить его, как-то слишком цинично, но что остается? «Привет, Микадо, я тут убить тебя собирался, ты не против прогуляться?». Ладно, ты делал это не раз и не два, просто позвони, а там что-нибудь скажешь уж. Да звони уже. Звони, черт тебя подери, хватит трусить! Звонишь… трубку не берет, вот гад! Как будто знает, что ты от него хочешь, уверен, в тебе сейчас кипит желание прибежать к нему домой и своими руками ему голову оторвать. Звони. Браво, вот теперь телефон выпал, соберись и дозванивайся, только ладони протри.
Правильное решение, кстати, холодная вода тебя хоть чуток освежит. Взгляни на себя в зеркало – ты все такой же, на лбу надписи «без пяти минут убийца» не появилось, ты выглядишь, как и прежде, люди не смотрят на тебя косо, выдохни, расслабься. Выходишь из мужского туалета, затем из самого кинотеатра. Идти около пары километров до места встречи, так что за это время будь любезен, уж соизволь стереть с лица эту кислую мину, смотришься, как закодированный на пьянке.
Здорово, Кида, здорово! Хоть мысли твои и заняты совсем другим, но болтаешь ты, пусть и медленно, как обычно о какой-то чепухе. Вот так, не подавай виду, естественное поведение сейчас очень важно, чтобы Микадо не начал как обычно ломаться, ведь просто даже залезть на крышу для него, как может показаться, экстрим.
Такой же, как и всегда. Худой, скромный, тихий, с добрым и немного наивным лицом. Он все тот же, но для тебя он другой, он гигантский москит, сосущий из тебя кровь, и все его жесты, манеры, слова вызывают в тебе лишь раздражение. Скоро этого горе-лидера не станет, ты сделаешь свое дело, без колебаний, ты уверен. Боже, неужели он сам открыл рот и решил тебе что-то рассказать, какая оказия!
А ведь до здания оставалось не так уж и много, метров триста или около того. Ты медленно и с наслаждением вел свою жертву к месту, которое скоро бы стало местом преступления, но…
Глухой переулок. Их четверо, Желтые Платки. Сейчас кажется, что ори хоть во всю глотку – ни одна живая душа не услышит. Здесь мрачно и воняет сыростью. Эти знают вас обоих. Зажали рот Микадо, нож, удар, еще удар, кровь. Бьют в живот, один держит, второй бьет. Остальные смотрят, ты тоже. Тишина.
— Ты этого не видел, пацан, помни о сестре, – бросил тебе один из них.
Уходят молча и быстро. Ты стоишь оцепеневший, в ужасе смотришь им вслед. Бездыханный Микадо в метре от тебя, под ним небольшая лужица крови. Твоя работа сделана другими, ты и твоя сестра в безопасности.
Все кончилось, Кида, все кончилось.
— Ублюдки!!! – яростный животный крик, нет, рев. Зачем ты бежишь за ними?! Уйми свое бешенство, придурок! Они же убьют тебя!
Что это было? Чего ты добился? Чего ты хотел добиться? И почему ты плакал? Не они, так ты бы это сделал, так почему? Ведь ты отказался от этой дружбы, отбросил все, что тебя связывало с ним. Даже взглянув по-новому на себя и на Микадо… Странная штука дружба. Значит, так суждено. Прощай, Кида.

Источник Tatera.ru